– …Две недели назад сижу вечером дома, вдруг сын звонит, – рассказывает пятидесятипятилетняя Ирина Егоровна. – Говорит, мама, выручай, кроме тебя помочь некому! Что случилось, спрашиваю. Оказывается, Людмилу, невестку, скорая забрала с аппендицитом, сразу на операционный стол. Сын говорит, я еду в больницу, сейчас Анечку к тебе завезу. Возьмешь?

Анечка – восьмимесячная внучка Ирины Егоровны, дочка ее сына Максима и невестки Людмилы. С невесткой у свекрови отношения не самые близкие.

– От внучки меня с самого начала как-то отсекли, хотя я много раз предлагала помощь! – говорит Ирина Егоровна. – Давай, говорю, приду, с коляской погуляю, или дома что-нибудь сделаю вам. Нет, спасибо, ничего не надо, мы сами. Ну, не надо так не надо, я и предлагать перестала. Ребенка видела в последний раз, наверно, в начале весны еще. Потом карантин этот начался, а Люда у нас параноик. До сих пор дома сидит, все моет кипятком и протирает спиртом…

– Понятно…

– Ну вот, а тут мне ребенка везут прям с вещами! Но обстоятельства такие, что не откажешь ведь. Конечно, говорю сыну, вези. Позвонила на работу, договорилась об отпуске без содержания, хорошо еще, что пошли навстречу…

Сначала Ирина Егоровна думала, что берет внучку на пару дней, ну, в крайнем случае, до выходных. Аппендицит – операция несложная, делают ее быстро, тут же и выписывают пациентов чуть ли не на работу. Попыталась успокоить сына, что ничего страшного не происходит.

Но оказалось, что в данном случае не так все просто.

– Запустила себя, не шла в больницу, у нее же ребенок на грудном вскармливании! – вздыхает Ирина Егоровна. – Никому ничего не говорила до последнего, боль терпела, с температурой ходила. Ненормальная! В последний момент успели в больницу, хорошо еще, что довезли…

Сын Ирины Егоровны привез ребенка и две сумки вещей – одежду, баночки для прикорма, игрушки, подгузники.

– Давайте, говорит, я вам быстренько мяч надую, прежде чем в больницу поеду! – рассказывает Людмила Егоровна. – Я говорю, какой еще мяч в такую минуту? Зачем? Ну, фитбол, отвечает! Большой такой мяч, как в тренажерных залах. Анечка не засыпает у них, оказывается, пока ее два часа не покачаешь, сидя на мяче. Еще и ночью просыпается пару раз, Люда ее кормит, и снова час-полтора укачивает на мяче, угу. Я чуть не упала! Говорю, вы с ума сошли, зачем вы к такому приучили ребенка? Сын только рукой махнул, мама, не до того сейчас. Ну, говорю, не до того, так поезжай к жене, нечего тут рассусоливать, и не надо мне никаких мячей. Я такой дуростью заниматься не буду…

Сын уже уходил, как Ирина Егоровна хватилась еще одной вещи.

– А горшок, спрашиваю, привез? Сын мне – нет, вот же подгузники, зачем? Я ему – ну все понятно с вами. Давай, поезжай уже, не тяни время…

…Ситуация у Людмилы действительно оказалась очень непростой: полостная операция, потом реанимация.

– Позвонила мне, наверно, через неделю только. Говорит, как Анечка? Я отвечаю, все в порядке, не волнуйся. Как ночью спит, спрашивает? Как с питанием? Да хорошо, все, не переживай, говорю. Поправляйся, выздоравливай, мы тебя ждем. Но она не успокоилась ведь. Максима спрашивает – как дочь, мол? Ты мячик им привез, надул? А Макс ей и отвечает – мол, мама сказала, не надо мячик! Люда опять мне звонит. Мол, Ирина Егоровна, как же вы без мяча-то справляетесь? На руках качаете? Я говорю, Люда, я что, похожа на умалишенную, качать восьмимесячного ребенка на руках? Положила, свет выключила, по спинке погладила, она и спит!

Людмила не поверила в такое и стала допытываться, что и как.

– Ну я и сказала ей честно, что первые пара ночей были, конечно, кошмарные. Внучка кричала и плакала, требовала взять на ручки, но у меня не забалуешь! Я проявила твердость – нет, и все. Хочешь кричать – кричи! И кричала, да, даже соседи приходили в первую ночь – что у вас случилось, мол. Ну, с соседями у меня отношения нормальные, сказала, что ребенок маленький, мать в больнице, плачет… Потерпите уж. Ну, ушли. Часа два с половиной она орала, потом уснула. Ночью проснулась, я ей водички дала, она еще поорать пыталась, но уже недолго… В общем, на третью ночь у нас все наладилось! Вечером ребенок ложится, я ее поглажу, песенку спою и выхожу из комнаты. Все! Спит через десять минут. Сын оторопел просто, когда увидел! Говорит, мама, ты просто фея, для нас это укладывание каторгой какой-то было!..

Банки с детскими пюре Людмила Егоровна тоже не использовала – кормила внучку, как она говорит, с общего стола.

– Ну, естественно, не колбасой и не кислой капустой! – пожимает она плечами. – Овощные пюре готовила, нежирные бульончики, кисель, компот. Все Анечка прекрасно ела, никаких проблем. И на горшок начала приучать ее садиться, не все время в памперсах…

В общем, сидела с ребенком Ирина Егоровна две недели, взяв на своей работе отпуск без содержания, но благодарности от невестки так и не дождалась.

– Устроила мне истерику, хотела из больницы сбежать – я издеваюсь над ребенком, видите ли! – вздыхает Ирина Егоровна. – Сын там с ней разговаривал, что сказал, неизвестно, но теперь Люда на меня обижается за варварские методы, как она выразилась! Говорит, у бедного ребенка и так стресс, без мамы осталась, а вы еще добавили, как вы могли!

А может быть, невестка не так и неправа? Свекровь нос, конечно, ей утерла, но внучке устроила лишний стресс в трудный момент. Ребенок впервые с мамой расстался. Ну, можно было и покачать на мяче, тем более, сын его привез…

Или свекровь благодарить нужно, решила молодым большую проблему, а ребенку ничего не будет?

Что думаете?