Кошки и котята будут описаны в следующем отрывке
Кошки и котята, узрев сию благодать, трусливо попряталась… Весь этот бандитский полк попрыгал в бассейн. Ну что сказать? Бассейн перестал быть чистым. Более того – тут же сломался фильтр. А сверху стали плавать фантики от конфет. И фик бы с ним с бассейном (хотя за трое суток я считала его уже личным), но тут же врубили музыку.
О, Аллах, милосердный и всемогущий, запрети музыку в Рамадан. Прировняй к поеданию свинины! Он далеко… Не слышит моих молитв.
Лежа на кровати и проклиная Рамадан - время арабских отпусков, свою первозданную, как у молочного щенка, наивность, я бездумно щелкала кнопками пульта. И наткнулась на фильм. Вернее я узрела глупую круглую морду, залитую слезами с яйцо величиной. Причем страусиное. Эти слезы горько лил жирный дядечка лет пятидесяти. Одет он был вполне прилично. Кушал тоже не хило судя по увесистой тушке. Интересно, что его так расстроило? Прошло минуты три и плачущего дядечку, сменила тетушка весом в сто пятьдесят кило. Она уже не халтурила, а рыдала с каким-то остервенением. Взахлеб. Словно ее вот-вот уволят из проекта и капец! К коллективному плачу присоединились дети и прислуга. Тут появилась негритянка два центнера весом (как я потом сообразила няня арабской Джульетты) и зарыдала басом.
Оставив плаксивое семейство, камера переместилась к источнику, где юная девушка (актриса была стройна и свежа, с двумя огромными косами) набирала воду в кувшин. Она это делала по пять раз на дню… Зачем? Ах, да. В доме ее отца вся прислуга рыдала, вместо того, чтобы работать. Тут появился Ромео. В его профессии я слабо разобралась – то ли рыбак, то ли пастух. Судя по тому, что он постоянно торчал у источника и по невинно-белоснежным одеждам, работой он себя не изнурял.
Юных влюбленных разлучал главный гад – папашка Джульетты. Он появлялся в кадре внезапно, как шайтан из табакерки. Плюхался на софу, размером с аэропорт Хургады, и развалившись в богатых интерьерах собственного жилища, яростно сверкая глазами, начинал отчаянно орать на челядь. Те принимались еще громче рыдать, но за дело не брались.
Я бы на эту компанию дармоедов еще бы и не так разоралась. Наконец, сообразив, что жена, теща, несколько братьев и незамужних сестриц, весь штат слуг, не считая черной как сковородка, няни, работать не собираются и нет ему покоя, несчастному!, живенько нашел дочке богатого жениха.
Причем красавца! Наша дура, познакомившись с женихом (ее нарядили как новогоднюю елку) стала делать красивые бяки. Потрясся перед его глазами роскошным бюстом и аппетитным животиком, повиляв пышными бедрами и попой, и приведя жениха в состояние, когда слюнки до пола текут и крышу сносит, как ураганом, отвергла ухаживания красавца-принца. Молод, богат, воспитан в одной касте с ней… Идиотка!
Тут папаша не выдержал выходок мерзавки, вытащил кривой меч и со страшными воплями бросился на непокорную девицу. Ну, думаю, хана девушке. Ан, нет. Откричавшись, он повелел закопать доченьку в песок по горло. Но сделать это не страшно – в тени рядом с кроликами - белыми и пушистыми, коим она и носила водичку. Рыдающему семейству было категорически запрещено подходить к Джульетте.
Но любовь на свете всех сильнее! Какая-то мелкая сестричка (с громким плачем) сообщила возлюбленному пастуху, по другой версии рыбаку, что жестокий отец образумливает доченьку не совсем гуманными методами.
Ромео (зарыдав приятным баритоном) бросился к возлюбленной, прихватив забытой ею у источника кувшин с водой. Напоив страдалицу водичкой, он быстро откопал девушку. Та, томно открыла глаза и прошептала что-то, что сильно не понравилось Ромео. Видимо, после такой экзекуции она решила не противиться воле отца и выйти замуж за прынца. Ромео вытащил кривой ножик и, жутко изумив меня таким поворотом сюжета, прирезал свою козочку Джульетту. После чего облобызав ее уста сахарны, и содрав с головы девицы красный шелковый платочек, рыдая и сморкаясь в платок, поперся прочь. А я-то наивная и романтичная особа, ждала самоубийства над телом возлюбленной. Сел на паровоз (дело было в начале ХХ века) и уехал, куда глаза глядят.
Возмутительно! Сам, значит, он будет жить. Найдет следующую дуру. А юная девушка в могилке лежать? Ну уж нет! Я ехидно засмеялась. Главный гад (папаша) отыщет нашего влюбленного убийцу и покарает.
Обрыбитесь! Папаша, узрев тело любимой доченьки, громче всех разрыдался… Проклиная свое не милосердие.
Душераздирающие погребальные плачи я смотреть не стала…
На пляже хлюпая носом, я пересказывала этот фильм местным обитательницам, но мне сказали: Все правильно, она же женщина. Причем дура. Чего тут мстить. Сама виновата
Автор Яна Асадова
Во вторых: воняющие дезинфекцией полотенца. Их я замочила в раковине и полив слегка шампунчиком, потерла. Прополоскала. За час на балконе они высохли. Работника метлы и совка я к ним больше не подпустила.
Туалетная бумага, кончилась едва начавшись. Но я старый, опытный камикадзе! Я вожу с собой упаковку влажной туалетной… Как, впрочем, и шампуни-крема и прочую бижутерию!
В третьих: еда. На завтрак омлет или яйцо всмятку, треугольники сыра плавленого, брынза (замечательная!), варенье клубничное, персиковое, инжирное. Булочки. Молоко. Чай. Кофе Нескаф. Огурчики-помидорчики. Рисовая молочная кашка.
Ужин. Курочка жареная. Печень тушеная в томате с баклажанами. Морской окунь (а может и не окунь) жареный с золотистой корочкой. Картошка. Рис. Куча овощей. Арбузы-дыни.
Ну и какого рожна мне еще надо?
Манго, размером с голову солидной собаки, полтора бакса. Ела ровно два дня, запивая нектаром из гуавы. Шоб я так жил!
Кошки. Это отдельная песня. Я ложусь спать в 11 вечера по московскому времени, помня, что часы до полуночи – это часы красоты, эластин в коже так и растет, так и растет. Здесь я легла в девять (т.е. как и всегда, ведь разница минус два часа). Закемарила в блаженной тишине мощно вырабатывая гормоны радости. Предварительно клюкнув московского коньячку. Жизнь показалась мне прекрасной-прекрасной и удивительной. Полной приятных сюрпризов. Очнулась в кромешной тьме от того, что на меня смотрели в упор глаза некой твари, светившиеся в темноте. Облившись холодным потом, чуя, что неспроста йог битый час слонялся по отельчику, гремя колокольчиком, я подумала: - Шайтаны не шайтаны, но какие-то неведомые существа тут водятся…
Щелкнув выключателем, я обнаружила в своей кровати кошку – тощую, как все египетские кошки. Она жалобно и призывно мяукнула и побежала к холодильнику. Увы, он был пуст! Но на следующее утро я купила в магазине дешевого сыра аж полтора кило и три кошки встали в моем номере на постой. Ночная хищница привела сначала своего кота, потом беременную сестрицу. Следом подгребли четыре котенка. Понимая, что я обрастаю кошками, как снежный ком, часть этой команды я категорически выдворила… Боливар не вынесет семерых!
Но что сказать за кошек? Они очень оживляли мою сонную жизнь в пустом отеле. Хотя пустым он казался на первый взгляд. Придя на завтрак, я тут же познакомилась с русской интеллигентной женщиной моего возраста из С.Петербурга. Милой и умной. Вот и компания! В соседний номер вселились молодожены из Литвы. Муж прекрасно говорил по-русски (выяснилось, что мама у него русская) а жена очень красивая и доброжелательная девушка улыбалась так, что освещала пространство. В тот же вечер мы допили мою бутылочку коньяка и уговорили их шампанское. Посмотрели чудесный французский фильм «Бал», где все танцуют под ностальгическую музыку, и в этих танцах показана история Франции с 30-х до 70-х. Я смотрела его уже сто десятый раз. С ними же я ездила на экскурсию в Луксор. Но о ней попозже.
Йог и его йогиня были ласковы до приторности. Придя на пляж йог (тощий сорокалетний дядька) приветствовал море и солнце. Потом садился в позу лотос и медитировал. Выглядело это смешновато, потому что за ночь море прибивало к берегу целую флотилию пустых разнокалиберных бутылок. И прочего мусора. До несовершенств вселенной йогу никакого дела не было, он пел мантры. Это я, суетная дуреха, бегала по берегу, собирая мусор и помещая его в мешки. Йогиня, обритая налысо девушка лет двадцати, (как потом выяснилось преподаватель вокала, и двести баксов (похищенных) были ее, в силу молодости еще не погрузилась окончательно в нирвану и любила поболтать. Мужчина занимался исключительно только телом и душой, и категорически не добывал денег для своей жены! Думать надо о вечном! И заниматься физкультурой!
Море, как и везде в центре старой Хургады, узенькая полоска пляжа с причалом. Рыбок так мало и они настолько невыразительны, что здесь я только дважды в день плавала. Если в отеле я обросла кучей кошек, то на пляже на меня накинулись жители Хургады. Они много месяцев подряд (а некоторые лет) варятся в одном котле, все сплетни пережеваны до тошноты… Я была для них северным освежающим ветром. Тем более разговоры это моя стихия! Да ладно бы только разговоры. Их глазенки хищно блеснули, когда я открыла прелестный романчик одной известной писательницы. Я его читала два дня. После чего хургадянки Лена и Оля кинули жребий – кому это читать первой. К их неописуемому восторгу у меня с собой было еще два детектива… Не считая кучи фильмов и одного сериала - «Под небом Вероны».
Кстати о сериалах. Блаженство мое в тишине продолжалось три дня. К концу среды тишину нарушили звуки, заставившие меня похолодеть! Приехало несколько семей арабов. Их дети, подростки, мамаши в длинных одеждах и бабушки в черной парандже попрыгали в бассейн. Ну что сказать? Бассейн перестал быть чистым. Более того – тут же сломался фильтр. А сверху стали плавать фантики от конфет. И фик бы с ним с бассейном (хотя за трое суток я считала его уже личным), но тут же врубили музыку. О, Аллах, милосердный и всемогущий, запрети музыку в Рамадан. Прировняй к поеданию свинины! Он далеко… Не слышит моих молитв.
Лежа на кровати и проклиная Рамадан - время арабских отпусков, свою первозданную, как у молочного щенка, доверчивость, я бездумно щелкала кнопками пульта. И тут наткнулась на фильм. Вернее я узрела глупую круглую морду, залитую слезами с яйцо величиной. Причем страусиное. Эти слезы горько лил жирный дядечка лет пятидесяти. Одет он был прилично. Кушал тоже не хило судя по увесистой тушке. Интересно что его так расстроило? Прошло три минуты и плачущего дядечку, сменила тетушка весом в сто пятьдесят кило. Она уже не халтурила, а плакала с каким-то остервенением. Взахлеб. К коллективному плачу присоединились дети и прислуга. Тут появилась негритянка два центнера весом (как я потом сообразила няня арабской Джульетты) и зарыдала басом.
Оставив плаксивое семейство, камера переместилась к источнику, где юная девушка (актриса была стройна и свежа, с двумя огромными косами) набирала воду в кувшин. Она это делала по пять раз на дню… Зачем? Ах, да. В доме ее отца вся прислуга рыдала, вместо того, чтобы работать. Тут появился Ромео. В его профессии я слабо разобралась – толи рыбак, толи пастух. Судя по тому, что он постоянно торчал у источника и по невинно-белоснежным одеждам, работой он себя не изнурял.
Юных влюбленных разлучал главный гад – папаша Джульетты. Он появлялся в кадре, в богатых интерьерах собственного жилища и постоянно орал на челядь. Те начинали еще громче рыдать, но за дело не брались. Я бы на эту компанию дармоедов еще бы и не так разоралась. Наконец, сообразив, что жена, теща, несколько братьев и незамужних сестриц, весь штат слуг, не считая черной как сковородка, няни, работать не собираются и нет ему покоя, живенько нашел дочке богатого жениха.
Причем красавца! Наша дура, познакомившись с женихом (ее нарядили как новогоднюю елку) повиляв перед его глазами пышными бедрами и попой, и приведя жениха в состояние, когда слюнки текут, отвергла ухаживания. Молод, богат, красив, воспитан в одной касте с ней… Идиотка!
Тут папаша не выдержал выходок мерзавки, вытащил кривой меч и со страшными воплями бросился на непокорную девицу. Ну, думаю, хана девушке. Ан, нет. Откричавшись, он повелел закопать доченьку в песок по горло. Но сделать это не страшно – в тени рядом с кроликами - белыми и пушистыми, коим она и носила водичку. Рыдающему семейству было категорически запрещено подходить к Джульетте.
Но любовь на свете всех сильнее! Какая-то мелкая сестричка сообщила (рыдая) что жестокий отец образумливает доченьку не совсем гуманными методами.
Ромео (зарыдав) бросился к возлюбленной, прихватив забытой ею у источника кувшин с водой. Напоив страдалицу водичкой, он быстро откопал девушку. Та, томно открыла глаза и прошептала что-то, что сильно не понравилось Ромео. Видимо, после такой экзекуции она решила не противиться воле отца и выйти замуж за прынца. Ромео вытащил кривой ножик и, жутко изумив меня таким поворотом сюжета, прирезал свою козочку Джульетту. После чего облобызав ее уста сахарны, и содрав с головы девицы красный шелковый платочек, рыдая и сморкаясь в платок, поперся прочь. Сел на паровоз (дело было в начале ХХ века) и уехал, куда глаза глядят.
Возмутительно! Сам, значит, он будет жить. Найдет следующую дуру. А юная девушка в могилке лежать? Ну уж нет! Я ехидно засмеялась. Главный гад (папаша) отыщет нашего влюбленного убийцу и покарает.
Обрыбитесь! Папаша, узрев тело любимой доченьки, громче всех разрыдался… Проклиная свое не милосердие.
Душераздирающие погребальные плачи я смотреть не стала…
На пляже хлюпая носом, я пересказывала этот фильм местным обитательницам, но мне сказали: Все правильно, она же женщина. Причем дура. Чего тут мстить. Сама виновата!
Лежа на кровати и проклиная Рамадан - время арабских отпусков, свою первозданную, как у молочного щенка, наивность, я бездумно щелкала кнопками пульта. И наткнулась на фильм. Вернее я узрела глупую круглую морду, залитую слезами с яйцо величиной. Причем страусиное. Эти слезы горько лил жирный дядечка лет пятидесяти. Одет он был вполне прилично. Кушал тоже не хило судя по увесистой тушке. Интересно, что его так расстроило? Прошло минуты три и плачущего дядечку, сменила тетушка весом в сто пятьдесят кило. Она уже не халтурила, а рыдала с каким-то остервенением. Взахлеб. Словно ее вот-вот уволят из проекта и капец! К коллективному плачу присоединились дети и прислуга. Тут появилась негритянка два центнера весом (как я потом сообразила няня арабской Джульетты) и зарыдала басом.
Оставив плаксивое семейство, камера переместилась к источнику, где юная девушка (актриса была стройна и свежа, с двумя огромными косами) набирала воду в кувшин. Она это делала по пять раз на дню… Зачем? Ах, да. В доме ее отца вся прислуга рыдала, вместо того, чтобы работать. Тут появился Ромео. В его профессии я слабо разобралась – то ли рыбак, то ли пастух. Судя по тому, что он постоянно торчал у источника и по невинно-белоснежным одеждам, работой он себя не изнурял.
Юных влюбленных разлучал главный гад – папашка Джульетты. Он появлялся в кадре внезапно, как шайтан из табакерки. Плюхался на софу, размером с аэропорт Хургады, и развалившись в богатых интерьерах собственного жилища, яростно сверкая глазами, начинал отчаянно орать на челядь. Те принимались еще громче рыдать, но за дело не брались.
Я бы на эту компанию дармоедов еще бы и не так разоралась. Наконец, сообразив, что жена, теща, несколько братьев и незамужних сестриц, весь штат слуг, не считая черной как сковородка, няни, работать не собираются и нет ему покоя, несчастному!, живенько нашел дочке богатого жениха.
Причем красавца! Наша дура, познакомившись с женихом (ее нарядили как новогоднюю елку) стала делать красивые бяки. Потрясся перед его глазами роскошным бюстом и аппетитным животиком, повиляв пышными бедрами и попой, и приведя жениха в состояние, когда слюнки до пола текут и крышу сносит, как ураганом, отвергла ухаживания красавца-принца. Молод, богат, воспитан в одной касте с ней… Идиотка!
Тут папаша не выдержал выходок мерзавки, вытащил кривой меч и со страшными воплями бросился на непокорную девицу. Ну, думаю, хана девушке. Ан, нет. Откричавшись, он повелел закопать доченьку в песок по горло. Но сделать это не страшно – в тени рядом с кроликами - белыми и пушистыми, коим она и носила водичку. Рыдающему семейству было категорически запрещено подходить к Джульетте.
Но любовь на свете всех сильнее! Какая-то мелкая сестричка (с громким плачем) сообщила возлюбленному пастуху, по другой версии рыбаку, что жестокий отец образумливает доченьку не совсем гуманными методами.
Ромео (зарыдав приятным баритоном) бросился к возлюбленной, прихватив забытой ею у источника кувшин с водой. Напоив страдалицу водичкой, он быстро откопал девушку. Та, томно открыла глаза и прошептала что-то, что сильно не понравилось Ромео. Видимо, после такой экзекуции она решила не противиться воле отца и выйти замуж за прынца. Ромео вытащил кривой ножик и, жутко изумив меня таким поворотом сюжета, прирезал свою козочку Джульетту. После чего облобызав ее уста сахарны, и содрав с головы девицы красный шелковый платочек, рыдая и сморкаясь в платок, поперся прочь. А я-то наивная и романтичная особа, ждала самоубийства над телом возлюбленной. Сел на паровоз (дело было в начале ХХ века) и уехал, куда глаза глядят.
Возмутительно! Сам, значит, он будет жить. Найдет следующую дуру. А юная девушка в могилке лежать? Ну уж нет! Я ехидно засмеялась. Главный гад (папаша) отыщет нашего влюбленного убийцу и покарает.
Обрыбитесь! Папаша, узрев тело любимой доченьки, громче всех разрыдался… Проклиная свое не милосердие.
Душераздирающие погребальные плачи я смотреть не стала…
На пляже хлюпая носом, я пересказывала этот фильм местным обитательницам, но мне сказали: Все правильно, она же женщина. Причем дура. Чего тут мстить. Сама виновата
Автор Яна Асадова
Во вторых: воняющие дезинфекцией полотенца. Их я замочила в раковине и полив слегка шампунчиком, потерла. Прополоскала. За час на балконе они высохли. Работника метлы и совка я к ним больше не подпустила.
Туалетная бумага, кончилась едва начавшись. Но я старый, опытный камикадзе! Я вожу с собой упаковку влажной туалетной… Как, впрочем, и шампуни-крема и прочую бижутерию!
В третьих: еда. На завтрак омлет или яйцо всмятку, треугольники сыра плавленого, брынза (замечательная!), варенье клубничное, персиковое, инжирное. Булочки. Молоко. Чай. Кофе Нескаф. Огурчики-помидорчики. Рисовая молочная кашка.
Ужин. Курочка жареная. Печень тушеная в томате с баклажанами. Морской окунь (а может и не окунь) жареный с золотистой корочкой. Картошка. Рис. Куча овощей. Арбузы-дыни.
Ну и какого рожна мне еще надо?
Манго, размером с голову солидной собаки, полтора бакса. Ела ровно два дня, запивая нектаром из гуавы. Шоб я так жил!
Кошки. Это отдельная песня. Я ложусь спать в 11 вечера по московскому времени, помня, что часы до полуночи – это часы красоты, эластин в коже так и растет, так и растет. Здесь я легла в девять (т.е. как и всегда, ведь разница минус два часа). Закемарила в блаженной тишине мощно вырабатывая гормоны радости. Предварительно клюкнув московского коньячку. Жизнь показалась мне прекрасной-прекрасной и удивительной. Полной приятных сюрпризов. Очнулась в кромешной тьме от того, что на меня смотрели в упор глаза некой твари, светившиеся в темноте. Облившись холодным потом, чуя, что неспроста йог битый час слонялся по отельчику, гремя колокольчиком, я подумала: - Шайтаны не шайтаны, но какие-то неведомые существа тут водятся…
Щелкнув выключателем, я обнаружила в своей кровати кошку – тощую, как все египетские кошки. Она жалобно и призывно мяукнула и побежала к холодильнику. Увы, он был пуст! Но на следующее утро я купила в магазине дешевого сыра аж полтора кило и три кошки встали в моем номере на постой. Ночная хищница привела сначала своего кота, потом беременную сестрицу. Следом подгребли четыре котенка. Понимая, что я обрастаю кошками, как снежный ком, часть этой команды я категорически выдворила… Боливар не вынесет семерых!
Но что сказать за кошек? Они очень оживляли мою сонную жизнь в пустом отеле. Хотя пустым он казался на первый взгляд. Придя на завтрак, я тут же познакомилась с русской интеллигентной женщиной моего возраста из С.Петербурга. Милой и умной. Вот и компания! В соседний номер вселились молодожены из Литвы. Муж прекрасно говорил по-русски (выяснилось, что мама у него русская) а жена очень красивая и доброжелательная девушка улыбалась так, что освещала пространство. В тот же вечер мы допили мою бутылочку коньяка и уговорили их шампанское. Посмотрели чудесный французский фильм «Бал», где все танцуют под ностальгическую музыку, и в этих танцах показана история Франции с 30-х до 70-х. Я смотрела его уже сто десятый раз. С ними же я ездила на экскурсию в Луксор. Но о ней попозже.
Йог и его йогиня были ласковы до приторности. Придя на пляж йог (тощий сорокалетний дядька) приветствовал море и солнце. Потом садился в позу лотос и медитировал. Выглядело это смешновато, потому что за ночь море прибивало к берегу целую флотилию пустых разнокалиберных бутылок. И прочего мусора. До несовершенств вселенной йогу никакого дела не было, он пел мантры. Это я, суетная дуреха, бегала по берегу, собирая мусор и помещая его в мешки. Йогиня, обритая налысо девушка лет двадцати, (как потом выяснилось преподаватель вокала, и двести баксов (похищенных) были ее, в силу молодости еще не погрузилась окончательно в нирвану и любила поболтать. Мужчина занимался исключительно только телом и душой, и категорически не добывал денег для своей жены! Думать надо о вечном! И заниматься физкультурой!
Море, как и везде в центре старой Хургады, узенькая полоска пляжа с причалом. Рыбок так мало и они настолько невыразительны, что здесь я только дважды в день плавала. Если в отеле я обросла кучей кошек, то на пляже на меня накинулись жители Хургады. Они много месяцев подряд (а некоторые лет) варятся в одном котле, все сплетни пережеваны до тошноты… Я была для них северным освежающим ветром. Тем более разговоры это моя стихия! Да ладно бы только разговоры. Их глазенки хищно блеснули, когда я открыла прелестный романчик одной известной писательницы. Я его читала два дня. После чего хургадянки Лена и Оля кинули жребий – кому это читать первой. К их неописуемому восторгу у меня с собой было еще два детектива… Не считая кучи фильмов и одного сериала - «Под небом Вероны».
Кстати о сериалах. Блаженство мое в тишине продолжалось три дня. К концу среды тишину нарушили звуки, заставившие меня похолодеть! Приехало несколько семей арабов. Их дети, подростки, мамаши в длинных одеждах и бабушки в черной парандже попрыгали в бассейн. Ну что сказать? Бассейн перестал быть чистым. Более того – тут же сломался фильтр. А сверху стали плавать фантики от конфет. И фик бы с ним с бассейном (хотя за трое суток я считала его уже личным), но тут же врубили музыку. О, Аллах, милосердный и всемогущий, запрети музыку в Рамадан. Прировняй к поеданию свинины! Он далеко… Не слышит моих молитв.
Лежа на кровати и проклиная Рамадан - время арабских отпусков, свою первозданную, как у молочного щенка, доверчивость, я бездумно щелкала кнопками пульта. И тут наткнулась на фильм. Вернее я узрела глупую круглую морду, залитую слезами с яйцо величиной. Причем страусиное. Эти слезы горько лил жирный дядечка лет пятидесяти. Одет он был прилично. Кушал тоже не хило судя по увесистой тушке. Интересно что его так расстроило? Прошло три минуты и плачущего дядечку, сменила тетушка весом в сто пятьдесят кило. Она уже не халтурила, а плакала с каким-то остервенением. Взахлеб. К коллективному плачу присоединились дети и прислуга. Тут появилась негритянка два центнера весом (как я потом сообразила няня арабской Джульетты) и зарыдала басом.
Оставив плаксивое семейство, камера переместилась к источнику, где юная девушка (актриса была стройна и свежа, с двумя огромными косами) набирала воду в кувшин. Она это делала по пять раз на дню… Зачем? Ах, да. В доме ее отца вся прислуга рыдала, вместо того, чтобы работать. Тут появился Ромео. В его профессии я слабо разобралась – толи рыбак, толи пастух. Судя по тому, что он постоянно торчал у источника и по невинно-белоснежным одеждам, работой он себя не изнурял.
Юных влюбленных разлучал главный гад – папаша Джульетты. Он появлялся в кадре, в богатых интерьерах собственного жилища и постоянно орал на челядь. Те начинали еще громче рыдать, но за дело не брались. Я бы на эту компанию дармоедов еще бы и не так разоралась. Наконец, сообразив, что жена, теща, несколько братьев и незамужних сестриц, весь штат слуг, не считая черной как сковородка, няни, работать не собираются и нет ему покоя, живенько нашел дочке богатого жениха.
Причем красавца! Наша дура, познакомившись с женихом (ее нарядили как новогоднюю елку) повиляв перед его глазами пышными бедрами и попой, и приведя жениха в состояние, когда слюнки текут, отвергла ухаживания. Молод, богат, красив, воспитан в одной касте с ней… Идиотка!
Тут папаша не выдержал выходок мерзавки, вытащил кривой меч и со страшными воплями бросился на непокорную девицу. Ну, думаю, хана девушке. Ан, нет. Откричавшись, он повелел закопать доченьку в песок по горло. Но сделать это не страшно – в тени рядом с кроликами - белыми и пушистыми, коим она и носила водичку. Рыдающему семейству было категорически запрещено подходить к Джульетте.
Но любовь на свете всех сильнее! Какая-то мелкая сестричка сообщила (рыдая) что жестокий отец образумливает доченьку не совсем гуманными методами.
Ромео (зарыдав) бросился к возлюбленной, прихватив забытой ею у источника кувшин с водой. Напоив страдалицу водичкой, он быстро откопал девушку. Та, томно открыла глаза и прошептала что-то, что сильно не понравилось Ромео. Видимо, после такой экзекуции она решила не противиться воле отца и выйти замуж за прынца. Ромео вытащил кривой ножик и, жутко изумив меня таким поворотом сюжета, прирезал свою козочку Джульетту. После чего облобызав ее уста сахарны, и содрав с головы девицы красный шелковый платочек, рыдая и сморкаясь в платок, поперся прочь. Сел на паровоз (дело было в начале ХХ века) и уехал, куда глаза глядят.
Возмутительно! Сам, значит, он будет жить. Найдет следующую дуру. А юная девушка в могилке лежать? Ну уж нет! Я ехидно засмеялась. Главный гад (папаша) отыщет нашего влюбленного убийцу и покарает.
Обрыбитесь! Папаша, узрев тело любимой доченьки, громче всех разрыдался… Проклиная свое не милосердие.
Душераздирающие погребальные плачи я смотреть не стала…
На пляже хлюпая носом, я пересказывала этот фильм местным обитательницам, но мне сказали: Все правильно, она же женщина. Причем дура. Чего тут мстить. Сама виновата!
Свежие комментарии