По сети уже много лет ходит забавная байка о существовании в ведомстве Геббельса, якобы секретного документа в котором говорилось о том, что более 95% советских девушек, вывезенных в Германию на работу, оказались девственницами. Якобы познакомившись с этой высоко-моральной и нравственной стороной советского общества, якобы Геббельс, якобы обронил знаменитое «Этот народ невозможно победить». Международный фестиваль студентов прошедший в СССР в 1957 году позволяет нам посмотреть на высокую мораль советских тружениц с другой стороны. Ведь на фестиваль приехало множество африканцев... и что тут началось, Тинто Брасу даже не слилось.
Конечно же история с Геббельсом и девственницами не более, чем байка, а нынешнее поколение куда моральнее и нравственнее советского, что является неминуемым следствием социальной эволюции с присущим ей культурным обогащением населения. Просто в СССР не было мобилок, на которые можно было снимать всю красоту пьяных студенческих вписок (особенно в ПТУ-шных общежитиях), а мамки нынешних воздыхателей по родине «которую прос***и», конечно же рассказывали им о том, как папка годами ухаживал и добивался, а того и получал вожделенное лишь после свадьбы. Как правило в таких романтических мамкиных историях присутствует еще и папкин конкурент, который тоже ее добивался, и не взирая на то что он был богаче/успешнее/знаменитее (нужное подчеркнуть), она все равно выбрала «сердцем» твоего нынешнего папку (читай — он оказался единственным лохом, которого она смогла утащить под свой каблук). И в самом деле, не будет же мамка рассказывать, как в ПТУшной общаге в пьяном угаре перееблась со всеми ее обитателями, после чего и появился на свет наш неотразимый любитель советского пломбира по 0,45. Нет, наоборот «Добивался годами, но я была тверда как синяя курица на прилавке советского универсама».
В полной мере о реальном положении дел с нравственностью нам поведает первый в СССР международный фестиваль студентов прошедший в Москве в 1957 году. Поскольку лучшими друзьями и партнерами советской власти традиционно считались ментально близкие ей жители Берега Слоновой Кости, Свазиленда и прочих Ботсван, Мбомбел и Мапуту, то и основное количество приехавших посмотреть на торжество социализма студентов являлось африканцами. Впрочем, не только южные борцы за национальное освобождение от гнета стран загнивающего империализма осматривали страну победивших советов – не менее усердно из под каждого куста уже за ними наблюдали хищнические взгляды пламенных строительниц советского социализма. Строительницы эти, где-то прослышали о том, что у Африканских гостей очень большие… как бы это сказать-то… очень большие национально-освободительные амбиции, ввиду чего наши девушки так и жаждали разделить с ними революционное ложе страстного интернационала. Так, через 9 месяцев после фестиваля Москву захлестнул бэби-бум, рожденные в ходе которого подозрительно черные дети получили название «Дети фестиваля».
Вот как о развернувшемся прямо в столице поле половых битв, вспоминают счастливые современники. Начиналось все вполне культурно:
«От Манежной площади прямо по мостовой, пренебрегая гудками машин и милицейскими трелями, подымалась толпа, никогда на московских улицах не виданная. Пёстрая, почти карнавально разодетая, непочтительная, весёлая, звенящая гитарами, бьющая в барабаны, дующая в дудки, орущая, поющая, танцующая на ходу, хмельная не от вина, а от свободы и самых чистых и лучших чувств, незнакомая, неизвестная, разноязыкая — и до озноба, до боли родная…
Фестиваль ехал по Москве в автобусах и в открытых грузовиках (на всех гостей автобусов не хватало). Он плыл по Садовому кольцу, которое представляло собой бескрайнее человеческое море. Вся Москва, простецкая, только-только пришедшая в себя после военных карточек и очередей… кое-как приодевшаяся, едва начавшая выбираться из подвалов и коммуналок, стояла на мостовой, тротуарах, крышах домов и тянула к проезжающим гостям руки, истосковавшиеся по пожатию таких же тёплых человеческих рук. Географическая карта обрела конкретное воплощение. Мир действительно оказался потрясающе разнообразен.»
Первые тревожные звоночки появились уже тем же вечером. Причем неподдельный интерес к приехавшим тогда неграм испытывали отнюдь не только женщины. Вот какой интересный инцидент красочно описывал Егор Теплицын, работавший в дни фестиваля патрульным милиционером: «В районе Ленинских гор задержали группу мужчин. Они расположились за кустами посреди газона, в центре — два молодых африканца. Пьяные и нагишом. Стали разбираться, и один из мужиков объясняет: мол, поспорили с друзьями, какое у них «хозяйство». Для разрешения вопроса купили несколько бутылок водки и уговорили (жестами!) прогуливавшихся мимо делегатов завернуть «на пикничок». Когда те как следует нагрузились, их удалось убедить устроить стриптиз. Как раз к разгару событий мы и подоспели. Африканцев отправили в гостиницу, а наших — в ближайшее отделение…»
Если советские мужчины демонстрировали столь неподдельный интерес к темнокожим альфа-самцам, представьте себе, каковым он был у советских женщин?
Вожделенная цель советских женщин 57 года:
Алексей Семенович Козлов, выдающийся советский саксофонист, участвовавший в концертной программе фестиваля, так вспоминает о воцарившейся на дни проведения фестиваля в столице вакханалии:
«К ночи, когда темнело, толпы девиц со всех концов Москвы пробирались к тем местам, где проживали иностранные делегации. Это были различные студенческие общежития и гостиницы, находившиеся на окраинах города… В гостиничные корпуса советским девушкам прорваться было невозможно, так как всё было оцеплено профессионалами-чекистами и любителями-дружинниками. Но запретить иностранным гостям выходить за пределы гостиниц никто не мог.
…События развивались с максимальной скоростью. Никаких ухаживаний, никакого ложного кокетства. Только что образовавшиеся парочки скорее удалялись подальше от зданий, в темноту, в поля, в кусты, точно зная, чем они немедленно займутся. Особенно далеко они не отходили, поэтому пространство вокруг гостиниц было заполнено довольно плотно, парочки располагались не так уж далеко друг от друга, но в темноте это не имело значения. Образ загадочной, стеснительной и целомудренной русской девушки-комсомолки не то чтобы рухнул, а скорее обогатился какой-то новой, неожиданной чертой — безрассудным, отчаянным распутством. Вот уж, действительно «в тихом омуте…».
…Срочно были организованы специальные летучие моторизованные дружины на грузовиках, снабжённые осветительными приборами, ножницами и парикмахерскими машинками для стрижки волос наголо. Когда грузовики с дружинниками, согласно плану облавы, неожиданно выезжали на поля и включали все фары и лампы, тут-то и вырисовывался истинный масштаб происходящей «оргии». Любовных пар было превеликое множество. Иностранцев не трогали, расправлялись только с девушками… у них выстригалась часть волос, делалась такая «просека», после которой девице оставалось только одно — постричься наголо и растить волосы заново… Слухи о происходящем моментально распространились по Москве. Некоторые, особо любопытные, ходили к гостинице «Турист», в Лужники и в другие места, где были облавы, чтобы просто поглазеть на довольно редкое зрелище.»
А вот как описывал одного из героев своей книги «Последний офицер» писатель Владимир Контровский:
«Вообще-то Арапа звали Валерой, а прозвище своё он получил за свою характерную внешность. Его бабушка, царство ей небесное, была одной из комсомолок-энтузиасток, с распростёртыми коленками встречавших гостей Московского Международного фестиваля молодёжи и студентов, прибывших из стран Азии и Африки, только-только освободившихся от ига проклятых колонизаторов. Интернациональная дружба не знала границ, и когда волна восторгов схлынула, на песке, промокшем от девичьих слёз, шустрыми крабиками остались многочисленные "дети фестиваля" - с противозачаточными средствами в Стране Советов было туго.
Не минула чаша сия и валерину бабулю: у неё родился чёрненький сынишка - весь в папу. Борец за независимость вернулся на родину, нимало не задумываясь о последствиях своей пылкой, но краткой любви в далёкой северной стране, а его отпрыск вырос и тоже занялся продолжением рода. Вероятно, он унаследовал отцовскую блудливость: мать Валеры стала матерью-одиночкой, поскольку мулат-жених, так и не ставший её мужем, тихо исчез в неизвестном направлении, и след его затерялся в бескрайних российских просторах. А Валерка - смуглый Валерка получил от сверстников прозвище "Арап Петра Великого".»
Завидные женихи для советских дам:
Фрагмент научной статьи А. Гвоздева по специальности «История и археология» — «Московский международный фестиваль молодёжи 1957 г. (За кулисами официальных торжеств)»:
« Только 5 августа у гостиниц "Ярославская" и "Золотой колос" было задержано 47 любительниц ночных приключений, в большинстве студенток московских вузов. Со всеми провели "разъяснительную работу" - и отпустили с миром. Всего, по данным МВД, за непристойное поведение в дни фестиваля задержали 107 женщин, из них лишь 8 были привлечены к уголовной ответственности как проститутки по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1957 г. К остальным применили меры административного и общественного воздействия - сообщали по месту работы или учёбы. Настойчивые приставания к иностранцам и какое-то отчаянное распутство, никак не отвечавшие бытовавшим представлениям о высоких моральных качествах советских девушек, коробили добропорядочных граждан и вызывали соответствующую реакцию. 12 августа, в час ночи, таксист Чуваков доставил в дежурную часть Казанского вокзала двух девиц, которые ехали в его такси от ресторана "Прага" с двумя итальянцами и прямо в машине "пытались войти с ними в интимную связь". В качестве меры наказания сторонниц "свободной любви" стали стричь наголо, причём инициатива исходила отнюдь не от милиции.
Прямым следствием фестивальных дней стали и появившиеся спустя положенное время "дети фестиваля", не похожие на родную мать ни цветом кожи, ни разрезом глаз.
Иногда установившиеся "дружественные связи" между москвичками и иностранцами становились причиной досадных недоразумений. На концерт участников фестиваля из стран Африки, состоявшийся 8 августа в театре им.Вахтангова, большинство негров явилось со своими советскими подружками, намереваясь без билетов провести их в театр. Когда девиц не пустили, 8 негров (так сообщает милицейская сводка) тоже в театр не пошли, уселись в автобус и потребовали отвезти их в гостиницу - и своего добились. Два ливанца пытались зарегистрировать брак с советскими подругами в городе Бабушкин, в чём им было отказано по чисто формальным соображениям »
Советские женщины облепили южного мачо. Ведь они знают, что солнце скоро зайдет, а ночь тепла и хороша... Эти женщины на фото, тоже наверное рассказывали детям и внукам о том, как «ухаживал годами», скромно умалчивая о том, как караулили негров у гостинниц.
Что может дать более красноречивую оценку советской нравственности, как не это?
Что интересно, в своей работе Гвоздев отмечал еще одну особенность фестиваля. Вы же наслышаны о нынешних полыханиях привинциалов относительно фоторепортажей Ильи Варламова, в которых он показывает все местячковое г***о и неблагоустроенность? В СССР оказывается полыхало точно также, и даже аргументы были те же, мол «Сними достопримечательности, а г***о я и в америке смогу найти». Сколько лет прошло, а менталитет остался тем же:
«Общение с иностранцами обнаружило одну важную черту советского менталитета: нежелание показывать плохие стороны советской действительности, доходившее до раздражения, если гости проявляли к ним излишнее любопытство. Милицейские сводки отмечают, что при попытках зарубежных визитёров фотографировать ветхие строения, мусор, бедно одетых людей москвичи настойчиво "рекомендовали" им обратить внимание на достопримечательности и разъясняли, что плохое - это временные трудности. Когда австрийская делегация посетила колхоз "Луч" Красногорского района Московской области, один делегат сфотографировал дома под соломенными крышами, видимо, поразившие его воображение. Колхозницы, кстати, проживавшие в этих убогих хижинах, через переводчика попросили его не делать этого и повели к центральной усадьбе, где находилось более благоустроенное жильё.» — это же нонсенс, даже негры о**евали от советского быта, вот какую страну прос***и.
Кстати, я уже как-то публиковал свидетельские описания быта Ленинградского ПТУ, о царящем в нем промискуитете. Не взирая на то, что описанное неподготовленного читателя может повергнуть в шок, это не вымысел, т.к. я знал одного человека из этого ПТУ, который полностью подтвердил все происходящее, включая увлекательный полет пьяной телки из окна.
Свежие комментарии