СИНОПСИС ЛЮБОВНО-ДЕТЕКТИВНОГО РОМАНА:
ВЕСНА В АДУ,
ИЛИ ИСТОРИЯ ЛЮБВИ АНГЕЛА И ВЕДЬМЫ
Весна в Аду (упорядочиваем)
Главы
1. Зарождение трагедий и Скверик на Каланчевке.
2. Юность. Москва. Убийство и Насилие. Полина. Дни силы - Мабон и Самхейм!
3. Обретение Ангела. Флоренция №1! Дни силы - Белтайн - тайны белой ночи!
4. Любовь или долг? Обретение Вероники (Смерть матери и Дни силы - Лугнасад - Вика, ты ведьма?)
5. Истоки мастерства (19 век)
6. Опаньки - беременна. И Египет!
7. Дом над Атлантикой. Дни силы - Йоль! Встреча с Ангелом и рассказ о прекрасной флорентийке.
8. Париж - убрать главы с рассказами - (они пригодяться в Фаворитке Луны!!!!) Руны и травный гримуар.
9. Ника, отпусти! (Снова 19!) Дни силы - Лита!
10.Вероника или Светланка? (Снова Флоренция - здесь танго любви и смерти)
11.Москва! (здесь Дни силы - Имболк и Астара!)
12.Рыба и ондатра. "Чьи тела зарыты, чьи дела забыты. Чья душа разлетелась как дым!)
Не перегружать Рунами - только квинэссенцию! И советами... их никто не выполняет! Никогда!!!!
Я вижу сон, я взят обратно в Ад
Б. Пастернак
Почему-то меня давно волнует одно хранилище тайн, маленькая, закованная дряхлой оградой и заросшая крапивой могилка. Липа, посаженная над ней, выросла и не отклонилась от намеченного пути. Она захватила лапами своей плоти железо могильной ограды. Не отступили ни дерево – ни ограда, они вросли друг в друга. И дерево уже почти поглотило ограду. Оно её дозаглатывает.
Я хочу знать, почему живое сильнее неживого?
Пирамиды говорят иное…
Маленькая могила на Ваганьково, заросшая крапивой. Серебряная краска смыта временем.
Кто же там похоронен? Я раскрутила проволоку на калитке, она была уже вся изъедена ржавчиной и в моих руках рассыпалась в рыжую труху, я обмотала платком руку и отодвинула кулисы крапивы, скрывающие какую-то, как я почувствовала всем своим творческим воображением, житейскую драму. Или, может быть, высокую трагедию?
С выцветшей фотографии улыбался мне счастливый офицер. Молодой красавец капитан – водитель больших морских судов. И прелестная девочка на его руках, в легком, газообразном, воздушном платье, что было в моде в шестидесятые годы, с большим капроновым бантом на макушке, светловолосое существо просто заливалось смехом. Фотограф поймал, может быть, самое счастливое мгновение в их жизни. Было ясно, что отец обожает своего ребенка. Её невозможно было не обожать – так прелестна была девочка.
Ляля Левицкая. 1964 – 1969. И подпись – АНГЕЛ. Сергей Николаевич Левицкий 1939 - 1969.
Место последнего приюта молодого офицера и четырехлетней девочки. Заросшая сорняками, вросшая в природу ограда, заброшенная, никому не нужная и никому не дорогая могила.
Почему-то она поразила моё воображение, и оно повело меня туда, к самому началу, к тому истоку, где зарождались эти драмы. И высокие трагедии.
Глава 1.
Виктория Васильевна Малинина, закончив работу в белоснежном здании, что расположился на перекрестке Каланчевской улицы и нового проспекта, проходя мимо скверика возле платформы Каланчевская, остановилась. Лицо её царапала снежная сечка. Очень метельный выдался март, но он уже шел к концу. Неделя-другая и появятся золотые пуговички цветов мать и мачехи. Но в этот вечер вьюга лютовала так, что люди в панике разбегались.
И Вика почти бежала, стремясь оказаться быстрее дома, в своей уютной, расположившейся в кирпичном «престижном» доме, у метро Проспект Мира, квартире. Но её слух привлекли какие-то странные звуки, словно плачет, нет скулит ребенок… Она прошла мимо скверика несколько раз – мал он был, размером с пару мужских носовых платков. Она уже хотела уходить, как услышав вновь эти звуки, обернулась и поняла, что доносятся они из сугроба, что намела вьюга за лавочкой.
Вика быстро стала разгребать снег, обеими руками, как роется собака, добывая припрятанное лакомство. Женщина уже поняла, что метель замела какое-то живое, пока ещё живое существо. Показалась голова подростка и ужаснула мужественную Вику. Лицо было превращено в месиво. Но эта маска смерти тихонько-тихонько стонала, почти что попискивала.
Почувствовав в себе невероятную силу; ведь спасала почти ребенка; она схватила его за руки. И выдернув из сугроба, уложила мальчика (это, как она подумала, мальчик лет тринадцати), на скамейку.
- Что делать, что же делать? - Метались в панике её мысли, - Надо бежать, надо вызвать милицию. Но пока они приедут. Пока протокол, пока то да сё, мальчик сто раз успеет умереть…
Вика выскочила на проезжую часть и чуть ли не бросилась под колеса какого-то автомобиля. Шофер, едва успев затормозить, выскочил и заорал. Что он кричал, Вике некогда было выслушивать, она подлетела к водиле и, вцепившись в него обеими руками, страшным тоном прямо в лицо сказала:
- Там, - она кивнула на скверик, - умирает мальчик!
Они сидели на кухне, и пили чай. Вика внимательно наблюдала за Дмитрием, Димкой. За пареньком, которого она спасла от смерти в тот вьюжный вечер конца марта. Синяки и раны, при её материнском уходе, зажили довольно быстро. А когда она увидела его лицо, то просто оторопела.
Перед ней сидел Ангел. Серо-зеленые прозрачные глаза, светло-русые, с легким золотистым отливом волосы. Прямой нос. Прекрасно обрисованные губы. Безукоризненные зубы.
А улыбка?
За такую улыбку можно жизнь отдать.
В общем, ничего прекраснее лица этого мальчика она в своей жизни не видела.
И ласков был этот ребенок невероятно. Мог подойти сзади и быстро поцеловать её в шею. Одно тревожило - мальчик отказывался рассказывать, что-либо о себе. Назвал только имя – Дмитрий.
Виктория была женщина не бедная – возможностями Перестройки воспользовалась отлично, и денег на мальчика не жалела, но… Но… Это же чей-то ребенок.
Сегодня, в субботнее утро, она решила поговорить с ним серьезно. Завершив завтрак, она потянулась к сигаретам, но мальчик взглянул на неё и тихо сказал.
- Не кури.
Она невольно отдернула руку. Странно, но с появлением в её доме этого человека, она перестала курить. И выпивать рюмку конька с кофе на завтрак. А после работы три рюмки!
И тут она разозлилась. Что происходит? Что, вообще, происходит? Она ему спасла жизнь, вылечила, кров предоставила. Кормит, наконец, а он уже ею руководит.
Быстро, однако, взял власть.
- Ты скажешь, наконец, кто ты и откуда взялся на мою голову? – Она демонстративно затянулась ароматной «дамской» сигареткой.
Мальчик внезапно улетел из нашего мира. Глаза его стали пусты – из них исчезла мысль. Он замер, глядя в одну точку.
Вика впервые заметила за ним эту странность и испугалась. Она бросила в пепельницу сигарету и сказала примиряюще.
- Не злись. Видишь. Не курю я уже. И курить не хочу! – Повысила она голос.
Но Ангел порхал в других мирах.
Женщина подскочила к мальчику и стала трясти его за плечи.
Но Ангел пребывал в иных Вселенных.
Тогда женщина испугалась по-настоящему!
- Дима, - тихо прошептала она, – я никогда не буду больше курить.
Мальчик улыбнулся ей своей особой улыбкой, от которой сладко замирало сердце.
Он повернул к ней свое лицо. Губы его приблизились к её губам, и он поцеловал женщину поцелуем мужчины.
- Что ты делаешь, - Вика с удивлением и страхом взглянула на него, - ты как меня поцеловал? Ты – ребенок!
- Я не ребенок, - пристально глядя ей в глаза, отозвался он. – Мне шестнадцать лет.
- Сколько? – Пролепетала Вика.
- Шестнадцать. – Дима прибавил себя год, чтобы не пугать женщину.
Вика была высокого роста – 174 см. Мальчик едва доставал ей до подбородка. И только сейчас она, внимательно оглядев его, поняла, что он не лжет.
- Новый поворот сюжета! Я забочусь о ребенке, а в моем доме, значит живет юноша?
- Да.
- Это в программу не входило!
- Но я здесь. - Пристально глядя на неё, с вызовом сказал он.
- Тем более, - резче, чем хотела, произнесла Вика, - выздоровел, оправился, пора и честь знать.
- Я уйду, хоть ты этого и не хочешь. - Он поднялся с дивана, Роскошного, замечу, дивана. Из серо-голубого велюра, с подушками, подушечками, и совсем уж крошечными подушатами. Вика отхватила его у какой-то отбывавшей на родину предков семьи. Почти новый, почти итальянский.
Но Ангел покинул этот роскошный диван.
И пошел к двери. Вика резко соскочила с того же самого дивана и бросилась за ним.
Он надевал в прихожей куртенку из болоньи, цвет которой определялся словам – неопределимый.
- Дима, я не хочу, чтобы ты уходил от меня.
Он обернулся к ней и, притянув к себе, стал нежно-нежно, как Ангел, целовать женщину. Как целуют в первый раз.
Она пыталась вырваться, но он держал её крепко. Потом отстранился, и снова улыбнулся своей загадочной улыбкой.
- А как я-то не хочу уходить от тебя.
- Но тогда оставайся и живи.
Автор Яна Асадова
Свежие комментарии