– Сын с этой девушкой, с Мариной, с первого курса встречается! – рассказывает пятидесятилетняя Алла Георгиевна. – Сейчас на третьем они, в одной группе учатся. Вот, довстречались: Марина забеременела. Сын нам с отцом заявил – буду жениться, воспитывать ребенка. Должны были заявление подавать идти на днях. Во вторник на той неделе приехала Маринина мама, они не москвичи, из Краснодарского края, встречались у нас, разговаривали – мы с отцом, молодые и …не знаю, как ее назвать – теща? Сватья? Ну, значит, сватья. Обсуждали, как жить будем дальше…
– Понятно. И к чему пришли?..
– По-моему, мы с мужем их очень разочаровали… Я сказала, что очень за молодых рада, поздравляю, но жить в свою квартиру пустить не могу. Взрослые самостоятельные люди, без пяти минут сами родители, жить с родителями не должны. Понимаю, говорю, что студенты снять жилье вот прям щас не в состоянии, поэтому могу предоставить для проживания нашу старую дачу. Ну, условий там, никаких, если честно, кроме разве что электричества. Вода в колодце, биотуалет, печка есть дровяная. Дров, говорю, нет, но это мы купим, тем более, тут зимы-то осталось всего ничего, через пару месяцев уже тепло будет…
– Да уж, круто ты прямо их…
– Угу. Говорю, дров купим, посуда какая-никакая там есть, но можете и свою привезти, наверняка же у Марины в общежитии есть что-то. Готовить на электроплитке можно, она копейки стоит. Подушки-одеяла привезем и постельное выделим… Денег дадим тыщ пятнадцать, на питание и проезд должно хватить. Хотите больше – подрабатывайте!.. Сватья молчала-молчала, а потом и говорит – погодите, я не понимаю, это вы серьезно вот сейчас предлагаете? Девочка беременна! А вы ее отправляете зимой в дачный дом, для жизни абсолютно не приспособленный? Дрова колоть и воду носить? У вас совесть, говорит, есть?
…Надо сказать, что Алла Георгиевна с мужем – люди достаточно состоятельные. Живут в большой трехкомнатной квартире, и сын, естественно, до сих пор жил с ними. Супруги ездят каждый на своем автомобиле – машины у них тоже не бюджетные. Есть еще две наследные квартиры – одна сдается, там живут квартиранты, во второй сейчас свекор Аллы Георгиевны с круглосуточной сиделкой.
Марина за три года дружбы с сыном Аллы Георгиевны бывала у них в гостях не раз, но только днем – мать специально оговорила с сыном этот момент. Тем не менее девушка явно рассмотрела и услышала все, что надо, сделала выводы и намотала на ус. И мама ее вполне в курсе о состоянии дел семьи жениха.
– …Я Марининой матери говорю – а что вы предлагаете? А она – ну, у вас же есть дополнительное жилье, зачем детей отправлять в тьмутаракань? Я говорю, да, можно поселить их в квартиру к деду, уволить сиделку, пусть ваша дочь моет больного, меняет ему памперсы по мере необходимости, готовит то, что ему можно и кормит с ложечки. Да, оставлять старика одного нельзя, поэтому кто-то из молодых должен быть постоянно дома, на учебу уходить вместе им будет нельзя. Кроме того, деду нужно ставить уколы, надеюсь, Марина это умеет? А сватья мне, представляешь – ну почему сразу к деду, у вас есть ведь и еще одна квартира… Молодцы, я считаю, отлично подготовились!
Разумеется, Алла Георгиевна сообщила даме, что о той квартире, которая сдается, ее дочери можно не мечтать. Деньгами от сдачи они оплачивают сиделку деду, так что тут без вариантов.
– В общем, эта мадам сделала еще несколько заходов, и так, и сяк, и дом-то не приспособлен для жизни зимой, но поняла, что не на тех напала! – рассказывает Алла Георгиевна. – Встали они с дочкой, откланялись, сын пошел провожать в общежитие. Вернулся поздно, расстроенный. Мам, говорит, Марина сказала, что будет делать аборт! Жалуется на то, что у нас нет условий для того, чтобы рожать и растить ребенка. Делать это на чужой неотапливаемой даче она точно не будет…
На следующий день позвонила Маринина мама – они, мол, с дочерью все обсудили с утра еще раз, съездили в клинику и взяли направление на аборт: дрова колоть и таскать воду из колодца Марина не будет.
– Ну, а я что, только сказала – спасибо, мол, что сообщили! – пожимает плечами Алла Георгиевна. – Они в шоке, конечно, от моего снобизма и жестокосердия. Думали, видимо, что я растаю – ах, внучек будет, начну под это дело квартиры раздавать, ага!.. Муж говорит, вообще похоже на развод классический: а был ли там еще ребенок? Но сын уверяет, что на узи ходил, что-то там даже видел на аппарате, не знаю…
Именно сын сейчас беспокоит Аллу Георгиевну больше всего: он был категорически против аборта, который Марина, по словам ее подруги, таки сделала на днях. Сама Марина с парнем не общается, на занятия не ходит. Мама ее, кажется, уехала домой, хотя Алле Георгиевне это теперь без разницы.
Проблема в том, что сын рвет на себе волосы на тему «это был мой ребенок» и …обвиняет в случившемся мать. Разговаривать не хочет, лежит целые дни в своей комнате на кровати лицом к стене.
А может, Алла Георгиевна и правда виновата? Помешалась на своих квартирах? Могла бы пустить детей вместо квартирантов. В конце концов, они с мужем работают оба, сын учится на бюджете, за обучение его они не платят. Ну, как-нибудь прокормили бы молодых, внук бы родился зато. В конце концов, очень многие в двадцать лет так и начинали – с помощью родителей, а потом становились на ноги…
Или молодец Алла Георгиевна, не дала сына на растерзание провинциальной щучке, нацелившейся выйти замуж за москвича с квартирой? Как-то легко девушка избавилась от ребенка все же, прям на следующий день. Тут явно дама с холодной головой и трезвым расчетом?
Что думаете?
Свежие комментарии