В туннеле, среди пролетавших мимо огоньков, в затемненной машине, в полумраке, освещенном только мерцанием приборов, им было так уютно вдвоем. Но туннель внезапно закончился, и машина въехала в ослепительный свет. Казалось, ничего не изменилось – те же горы, что и по ту сторону подземной дыры. Но изменились неуловимо воздух и свет.
Они стали мягче и нежнее.- Анна, я вас очень прошу, позвольте угостить вас обедом, доставьте мне такое удовольствие, - Алекс, вынырнув из темной утробы земли, из интимного полумрака, почему-то снова обратился к девушке на «вы». Он, в ослепительном послеполуденном солнце Италии, увидел новыми глазами свою спутницу и оробел. Она была не просто красива – она была прекрасна.
- Хорошо.
Они проехали еще несколько километров и выехали к озеру Камо.
Северная Италия – горы, нависающие над озерами. Особенно они огромны над маленькими уютными городками, притулившимися на неширокой полосе между крутыми склонами и тихим плеском голубой воды. Здесь нет сутолоки южных городов. Не расхаживают толпами туристы. Здесь особая аура – смешались все века и все традиции.
- Как красиво. Наверное, приятное местечко для жизни. – Легко вздохнув о том, что никогда не иметь ей виллы на берегу такого чудесного озера, сказала Аня.
- Любое, даже средней тяжести землетрясение может в один миг стереть эти уютные города. Но Альпы, к счастью, спокойны.
Они подъехали к небольшому дому в два этажа в окружении кипарисов и пиний. Алекс остановил машину возле подъезда и, повернувшись к Ане, сказал.
- В этом здании находится ресторан для членов клуба…
- Клуба богатых и знаменитых?
– Прищурилась Аня.- Можно и так сказать. Аня, в этот ресторан нельзя заходить в джинсах.
- Не очень-то и хотелось. - Пробормотала девушка.
- Я член этого клуба и нас, безусловно, пустят даже в спортивных брюках. Но не могли бы вы надеть юбку? Просто для того, чтобы чувствовать себя уютнее.
- Разумеется. А где мне переодеться?
- Вас проводят в дамскую комнату.
Туалет поражал своим размером. Комната метров тридцати; что весьма странно, домик снаружи казался совсем игрушечным; была выложена настоящим белым мрамором с бледными розовыми прожилками, краны, в виде позолоченных лебединых голов с изогнутыми шеями изливали в раковины чистейшую горную воду.
- Ничего себе. - Прошептала Аня, поднимая глаза к потолку. Сквозь разноцветный витраж солнце лило свои лучи – голубые, лиловые, алые. На круглом столике стоял в дорогой вазе букет желтых, похожих на звезды, хризантем и синих махровых дельфиниумов. – Это вам не Му и Жо типа сортир. Это – высший свет. – Назидательно сказала она себе.
В углу притулились три кабинки с ослепительной белизны унитазами и, спустив за собой воду, Аня почувствовала свежий запах лимонов и хвои.
Она подошла к раковине и, вымыв руки и лицо, стала внимательно рассматривать себя в зеркале. Двадцать шесть лет – возле глаз появились едва заметные морщинки, тоненькие скобочки вокруг рта, восклицательный знак между бровями. Первые звоночки незаметно подкрадывающегося увядания. Аня вынула косметичку и, выдавив на ватный диск жидкий крем, протерла им лицо. Морщинки немедленно исчезли.
- Еще ничего, - удовлетворенно сказала она себе, - ещё посопротивляемся.
Слегка припудрив лицо и проведя бледно-розовой помадой по губам, Аня снова придирчиво рассмотрела себя в зеркале. - Очень и очень ничего! - Сказала она и возмутилась собственной уничижительности. - Что значит «ничего»? Просто – красотка.
Прическа – гладкий аристократический банан был сооружен за две минуты.
Она вынула из чемодана обтягивающее платье из жатого шелка, обладавшего уникальными качествами - у него была спартанская стойкость, даже долго провалявшись в самых неподходящих условиях, оно никогда не выглядело мятым.
Надев его, Аня с удовольствием осмотрела на себя в зеркало – перевернутый алый тюльпан. Немного поколебавшись, она всё же вынула из бархатного мешочка серьги, и вдела их в уши.
Алекс, взявший на прокат у туалетного работника смокинг и черные брюки; здесь был целый гардероб вещей для вот таких непредвиденных наездов членов клуба; стоял в вестибюле, спокойно дожидаясь появления девушки. И вдруг поймал себя на мысли, что ни разу не видел её без униформы – простенького бежевого платья до колен с белым фартучком или в джинсах и свитере, как ещё недавно в своей машине. Девушка, выпорхнувшая из дамской комнаты, была одета в алое, обтягивающее все её выпуклости и впадины тело, платье с широкой юбкой, но, к счастью, не вульгарно-короткое. Темные гладкие волосы - длинное, до плеч каре, были высоко подняты и открыли дивной красоты шею. От той уютной девушки, что сидела рядом с ним в полумраке кабины автомобиля, ничего не осталось. Явилась миру, как бабочка из кокона, победительная, даже несколько агрессивная, красота. И Алекс впервые в своей жизни, и после многочисленных любовных похождений, где он неизменно оказывался победителем, оробел перед женщиной.
Аня с улыбкой подошла к нему.
- Вы – прекрасны. - Сказал он, целуя ей руку. - Ты даже прекраснее, чем я мог себе вообразить.
- А что делать с моим чемоданчиком?
- Я отнесу его в машину.
Когда Алекс ушел, Аня стала рассматривать обстановку вестибюля и неожиданно наткнулась на изучающий её взгляд. Мужчина, стоящий в дверях, ведущих в обеденный зал, беззастенчиво разглядывал её. Она мельком взглянула на него и отвернулась. И все равно в душе зазвонил колокольчик опасности. Где-то она встречала уже этого господина. Она снова повернулась к дверям, чтобы рассмотреть его внимательнее, но мужчина уже исчез.
- Где я могла его видеть? – Она нахмурилась, стараясь вызвать в своей памяти где, при каких обстоятельствах она встречалась с этим человеком. Узенькие сутенерские усики, черные глаза. - Может быть это агент КГБ? Здесь, в закрытом клубе для избранных? Не может быть! А, впрочем, они могут быть везде. – И снова напрягла память. - Нет, не вспомнить.
Зато мужчина отлично помнил девушку, более того он ее искал! Впервые он увидел ее другом ресторане, в другой стране, три года назад. Девушку с такой неординарной внешностью увидев однажды трудно забыть. Была она тогда в обществе сотрудника КГБ, чином не менее полковника.
Вот этот полковник сыграл жизни французского журналиста роковую роль. Он быстро раскопал тайны журналиста. И стал шантажировать. КГБ приказало присматривать за этой девушкой, как только она оказалась на Западе и, в случае опасности, ее спасать! Но та была хитра, и опасности обтекали ее.
Сначала он торчал два года в Дании. И постоянно за ней присматривал. Писал отчеты. Крючок все сильнее впивался в его горло.
А потом ее потерял. И хорошо! Зачем всесильной конторе нужна была девушка, он не понимал.
Сейчас девица появилась с бароном де Нортбургом, известным архитектором и известным плейбоем. Ловка! Она может, используя все свое обаяние и красоту, женить на себе барона и получить пропуск в тот мир, где крутятся большие деньги и большие тайны.
Может быть это тайный план КГБ?
Они прошли сквозь почти пустой зал ресторана на веранду, нависающую над озером. Небольшой круглый столик на двоих был накрыт белоснежной льняной скатертью, на столе лежали приборы из настоящего серебра и стояли хрустальные емкости для соли и специй. Тончайший полупрозрачный фарфор, такой драгоценный, что и притронуться к нему было немного страшновато, сверкал совершенством.
Аня слегка оробела. Она никогда ещё не бывала в таком пафосном месте – алое платье, еще недавно казавшееся ей таким изящным, выглядело здесь полной дешевкой, чем, впрочем, и являлось на самом деле – искусственный шелк, цыганистая расцветка. Да и куплено было по случаю на какой-то распродаже. А женщины, сидящие за соседними столиками, были одеты в дорогие костюмы изо льна и шелкового сатина светлых оттенков, их головы украшали изящные шляпки. Но самое интересное, в ушах и на пальцах дам, находились скромные украшения из серебра. Аня не подозревала, что это белое золото!
Буквально кожей Аня почувствовала их презрительные мысли – красотка прибыла к нам из Бразилии или какого нибудь Уругвая. Вульгарная и неумная. Носит бриллианты с драгоценным жемчугом днем!!!
Но!
Размером и качеством этих камней и подлинных черных жемчужин, женщины, привыкшие к дорогим украшениям, были просто шокированы.
- Со мной что-то не так? – Поинтересовалась Анна, строго глядя на Алекса.
- Не обращай внимания, - он тоже заметил эти надменные взгляды, - ты – великолепна. Старушки просто завидуют твоей молодости и красоте.
Но Аня понимала, что женщин не проведешь. Они сразу оценили стоимость с точностью до марки её платье и обувь – кошмарные позолоченные босоножки на высочайшей шпильке. Их смутили серьги. Слишком роскошные! Но и им есть легкое объяснение – щедрый барон подарил. Они его знали давно и знали, что иногда, чтобы расстаться с какой-либо девушкой он дарил им драгоценности, купленные не в самых дорогих магазинах. Угощал изумрудами и искусственными рубинами, и расставание тогда происходило, менее болезненно для самолюбия дам.
Да дарил золотые безделушки. Но сейчас он сошел с ума - ведь это серьги его матушки! Эти надменные богачки изучали старинные каталоги… Их не проведешь.
Глаза Алекса становились всё более сумасшедшими.
Аня подумала, что теперь живет в мире жесточайшей иерархии и не должна болезненно реагировать ни на чьи взгляды или слова. Для того, чтобы купить такой костюм, как на тощей морщинистой выдре за соседним столиком, ей нужно работать пару лет официанткой - скряжничая, во всем себе отказывая. И вряд ли выдра эта надрывалась, зарабатывая себе на туфельки и сумочку из кожи змеи - шедевры последней коллекции Хермес.
- Анна, могу я заказать сам? Я хорошо знаю здешнюю кухню, и я обещал накормить тебя самым лучшим обедом.
- Я хотела сама об этом попросить.
Сразу два официанта подлетели к их столику – один, получив заказ, отправился на кухню, а другой в винный погреб.
Женщины в дорогих костюмах якобы равнодушно, а на самом деле с жадным любопытством наблюдали за парочкой. В их скучном, покрытом множеством условностей мире было мало развлечений. Приличные женщины не таскались по барам, сомнительным заведениям и подпольным игровым залам. И главным удовольствием в их узком аристократическом мирке были сплетни. Сегодня, придя в клуб на привычный тоскливый обед, они неожиданно стали свидетелями любопытного явления – хорошо воспитанный барон неожиданно притащил в закрытый клуб для сливок общества дешевую девицу. Едва ли не с панели.
Приглядевшись повнимательнее к парочке, дамы были разочарованны. Манеры «дешевой» девицы ни в чем не уступали их собственным манерам и если бы не это вульгарное платье они бы приняли её за свою.
Анна, однако, перестала обращать внимание на эти холодные взгляды и с удовольствием ела рыбу, запеченную на углях. Она полила её невероятно вкусным соусом - в майонез были добавлены пахучие травы, мелко нарезанные оливки и маринованные корнишоны, и немного томата.
- Как называется эта рыба? Она из этого озера?
- Это форель из горных ручьев. Её выловили два часа назад.
- Очень вкусно.
Он с удовольствием смотрел, как девушка насыщается. Она игнорировала косые взгляды завистниц. Она наслаждалась едой, выпила несколько глотков белого вина с чудесным ароматом цветущих грушевых деревьев и, сделав удивленные глаза, сказала:
- Это вино пахнет весной.
Мужчина твердо сказал себе: - Я женюсь на ней и мне безразличны все условности. Эта женщина будет моей женой. Если моя каста не примет её, тем хуже для касты.
И у него закружилась голова от внезапной радости, что он принял решение. Что он свободен. Свободен делать выбор.
Автор - Яна Асадова
Свежие комментарии