Hебывалому подвигу православных моряков
брига «Меркурий».
Фрегат «Штандарт» и бриги «Орфей» и «Меркурий» крейсировали у входа в Босфор. Шла очередная, из тринадцати войн между Россией и Турцией. В задачу отряда входило слежение за турецким флотом. Общее командование было возложена на капитан-лейтенанта Сахновского, командира «Штандарта.
На рассвете 14-го мая 1828-го года в 13 милях от пролива отряд заметил турецкую эскадру
вoшедшую в Черное море. Сахновский, чтобы определить, с какими силами вышел
капудан-паша направился на встречу с эскадрой, а «Меркурию», как самому
тихоходному кораблю отряда приказал лечь в дрейф.
Сосчитав турецкие вымпелы
«Штандарт» и «Орфей» повернули назад. Неприятельская эскадра в составе шести
линейных кораблей, двух фрегатов, двух корветов одного брига и трех тендеров
устремились в погоню за русскими. Увидев возвращающихся разведчиков, командир
«Меркурия» капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский приказал
сниматься c дрейфа и поднимать паруса.
Лучшие турецкие ходоки – 110-пушечный «Селимие» под флагом капудан-паши и 74-пушечный «Реал-бей» под флагом младшего флагмана постепенно настигали «Меркурий». Эти два судна превосходили русский корабль в огневой мощи настолько, насколько оба брата боксера Кличко превосходят астматического первоклассника: 184 пушек большого калибра против 18-ти карронад «Меркурия»! Остальные корабли турецкой эскадры легли в дрейф и ожидали забавного зрелища: либо пленения, либо гибели «Меркурия». В ином исходе ни у кого не было сомнений, уж слишком медленно двигался корабль «неверных».
Около двух часов дня ветер стих, и ход преследующих кораблей уменьшился. Казарский, используя весла, начал увеличивать расстояние, отделявшее его от противника, но не прошло и получаса, как ветер снова посвежел и турецкие корабли, ловившие своими огромными парусами на высоких мачтах малейшее движение воздуха, начали сокращать дистанцию. Чисто психологическая зарисовка, люди молятся о помощи. Им кажется, что помощь пришла, полный штиль, можно уйти на веслах, но тут все меняется, и опять идет погоня. Вот так
проверяется вера, и блажен кто тогда сказал: «Да будет воля Твоя». В исходе третьего часа турки открыли огонь из носовых пушек.
В момент боя на «Меркурии» находилось 115 православных душ. Из них 9 человек офицерского и унтер-офицерского звания, остальные нижние чины.
Не имея возможности избежать неравного боя, Казарский собрал военный совет офицеров. По морской традиции первым предоставилось слово младшему по чину. Им был поручик корпуса флотских штурманов Иван Петрович Прокофьев.
Интересно, что он же был самым старшим по возрасту. Штурман высказался за решительный бой, с тем чтобы в случае угрозы захвата противником корабля свалиться с ближайшим линкором и взорваться с ним. Это мнение было поддержано остальными единогласно.
Оставался разговор с матросами.
В европейской военной истории практически
нет случаев, чтобы крошечный отряд бился с чудовищно превосходящим по численности
противником. Европейцы – люди рациональные, предпочитали вступать в переговоры
и рационально сдаваться, не то что мы.
Казарский приказал готовиться к бою.
Согласно морскому обычаю, матросы надели чистые рубахи, а офицеры – парадные
мундиры, ибо перед Создателем положено представать в чистом.
На корабле,вследствие его малости, не было корабельного священника, поэтому каждый молился сам. Завершив молитвы словами: «Господи благослови!» моряки разошлись по
местам, к которым были приписаны во время боя.
Александр Иванович прокричал: «С Богом!»
и было в этом что-то наше, славянское: и кураж гагаринского «Поехали», и величие Сергиева благословения на битву, и просто упрямая констатация: «Все! решение принято и отступления не будет!»
Настоящий бой начался, когда «Селимие» попытался обойти бриг справа и дал залп своим левым бортом, от которого бригу удалось удачно отклониться. Далее, в течение получаса, «Меркурий», используя весла и маневрируя, заставлял противника действовать только погонными орудиями, но потом был поставлен между обоими кораблями. Густой рой ядер, книппелей и брандскугелей полетел в «Меркурий». На требования сдаваться и убирать паруса Казарский отвечал залпами карронад и дружным ружейным огнем.
Метко пущенные канониром Лисенко 24-фунтовые ядра «Меркурия» перебили ватерштаг и повредили грот-брам-стеньгу «Селимие», что совершенно нарушило гротовый рангоут корабля и заставило его, дав последний залп, лечь в дрейф. «Реал-бей» настойчиво продолжал бой. В течение часа, меняя галсы, он бил бриг жестокими продольными залпами. «Меркурий».упорно отбивался, пока еще один удачный выстрел не перебил левый нок фор-марся-рея турецкого корабля, который, падая, увлек за собой лисели. Эти повреждения
«Реал-бей» не дали возможности продолжать преследование, и в половине шестого он прекратил бой. Корабли турецкой эскадры, так сказать «благодарные» зрители, были слишком далеко, чтобы начать преследование, да и если их адмиралы получили по суслам, то стоит ли соваться еще раз к этому русскому. Видно, такова воля Аллаха, смиренно
решили экипажи правоверных.
Трогательный момент, поскольку артиллерийская канонада, доносившаяся с юга моря, смолкла, «Штакндарт» и «Орфей», посчитав «Меркурий».погибшим, приспустили в знак траура по нему свои флаги. Однако израненный бриг направился к Сизополю, где базировались основные силы Черноморского флота. Контуженный, с перевязанной головой, А.И.Казарский подсчитал потери: четверо убитых, шесть раненых, 22 пробоины в
корпусе, 133 в парусах, 16 повреждений в рангоуте, 148 - в такелаже. Разбиты
все гребные суда, уничтожена карронада. Палуба брига была завалена осколками и
обломками, залита кровью.
На следующий день«Меркурий» присоединился
к флоту, который, извещенный «Штандартом», в 14 часов 30 минут вышел в море в
полном составе с целью полного уничтожения турецкой эскадры.
В этот же день хоронили погибших героев,
среди которых был матрос, прикрывший Казарского
своим телом от турецкой пули. В знак того, что перед Богом и смертью все
равны, на церемонии присутствовали поголовно все офицеры и матросы, не занятые
службой.
Экипаж «Меркурия» был щедро награжден.
А.И. Казарский и И.П. Прокофьев получили по Георгию 4-ой степени, остальные
офицеры – ордена 4-й степени с бантом, все матросы – Знак Отличия Военного ордена. Офицеров произвели в
следующие чины, а Казарский получил еще и звание флигель-адъютанта. Всем
офицерам и матросам была назначена пожизненная пенсия в размере двойного
жалования.
Бриг получил Георгиевский флаг и вымпел.
Состоялось это событие утром 3-го мая ё1830-го года. Адмирал Грейг поднялся на
борт брига «Меркурий» в сопровождении вице-адмирала Патаниоти, контр-адмирала
Скаловского, Кумани, Беллинсгаузена, Казарского, который тогда служил уже на
другом корабле, командиров боевых кораблей эскадры, стоявшей на Севастопольском
рейде. Повинуясь команде, взял на плечо караул, взлетели по вантам и
выстроились на реях матросы. Грохот пушек заглушил барабанную дробь и медь
военного оркестра. На кормовом флагштоке и гротмачте брига «Меркурий»
затрепетали Георгиевский флаг и вымпел – символы доблести и славы русского
флота.
Газеты того времени писали: «Подвиг сей
таков, что не находим другого ему подобного в истории мореплавания: он столь
удивителен, что едва можно оному поверить. Мужество, неустрашимость и
самоотверженность, оказанные при сем случае командиром, офицерами и экипажем
«Меркурия», славнее тысячи побед обыкновенных.
В архиве бывшего вице-канцлдера
Нессельроде было обнаружено и опубликовано письмо турецкого офицера – одного из
штурманов корабля «Реал-бей». Письмо
полностью подтверждает мельчайшие детали боя.
Вот выдержки из этого документа: «… мы погнались за ними, но только
догнать могли один бриг в три часа пополудни. Корабль капитан-паши и наш
открыли тогда сильный огонь. Дело неслыханное и невероятное – мы не могли
заставить его сдаться: он дрался ретируясь и маневрируя со всем искусством
опытного военного капитана, до того, что стыдно сказать, мы прекратили сражение
и он со славою продолжил свой путь. Бриг сей должен был потерять, без сомнения,
половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на
пистолетный выстрел…. Ежели в великих деяниях древних и наших времен находятся
подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя
достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан
капитан-лейтенант Казарский, а бриг – «Меркурий»….»
Император Николай 1 видел в этом бое
сильный воспитательный момент, поэтому, кроме награждений, царский указ
содержал и такие слова: «Мы желаем, дабы память безпримерного дела сего
сохранилась до позднейших времен. Вследствие сего повелеваем вам распорядиться:
когда бриг сей приходит в неспособность продолжать более служение на море,
построить по одному с ним чертежу и совершенным с ним сходством во всем другое
такое же судно, на именовав его «Меркурий», приписав к тому же экипажу, на
который перенести и пожалованный флаг с вымпелом. Когда же и сие судно станет приходить в ветхость, заменить его
другим новым, по тому же чертежу построенным, продолжая сие таким образом до
времен позднейших. Мы желаем, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий»
и его никогда во флоте не исчезала а, переходя из рода в род на вечные времена,
служила примером потомству».
Увы, потомки рассудив что Император не
предусмотрел старения техники, в том смысле, что такой бриг не будет иметь
военного значения, не исполнили этого мудрого повеления. Не поняли они, что
речь не о военной, а о воспитательной, назидательной миссии героического
корабля. И в качестве альтернативы царского указа на флоте появляются корабли в
чьих названиях воспоминается подвиг «Меркурия». Это несколько кораблей
именуемых: «Память Меркурия». Винтовой корвет 1865-го года постройки, крейсер
1879-го года постройки, бронепалубный крейсер 1901-го года постройки, в
Отечественную войну буксир-спасатель «Меркурий». Так же были «Казарский» –
посыльное судно черноморского флота и минный крейсер «Капитан-лейтенант
Казарский», постройки 1890-го года.
Сейчас в Черноморском флоте отсутствует
корабль, содержащий в названии «Меркурий» или «Казарский». Морской тральщик
«Казарский» исключен из состав ЧФ в 1996-м году. Судно гидрограф «Память Меркурия»
затонул в 2001-м году с грузом, точнее с перегрузом дешевых турецких /ну не
ирония ли?/ товаров и наших челноков на
борту. Были человеческие жертвы.
К пятилетию подвига, в 1834-м году, на
Матросском бульваре был заложен памятник бригу «Меркурий». Его открыли в 1839-м
году. Автор проекта – академик архитектуры А.П. Брюлов. На пьедестале –
лаконичная надпись: «Казарскому. Потомству в пример.» Надпись повелел
начертать лично Император Николай 1.
Свежие комментарии