…Замуж Жанна вышла рано, в девятнадцать лет, конечно, по большой неземной любви, хотя большинство присутствующих на свадьбе было просто–таки уверено – по залету. На дворе стояли голодные девяностые, люди работали, не видя света, при этом денег и не получали, и справить даже скромную свадьбу было ох как непросто. Женихи и невесты ждали лучших времен. Ну а если уж доходили до ЗАГСА – все понимали, что это неспроста.

 

Свадьба у Жанны была очень бюджетной, хотя и многолюдной – в маленькой двухкомнатной "распашонке" сдвинули столы, принесли от соседей табуретки и вилки. И угощение было более чем спартанским – картошка, селедка, маринованые огурцы, квашеная капуста. Зато было весело и шумно. Произносились тосты, жениху и невесте, как на любой свадьбе, желали совета да любви, а главное, детишек побольше...

С детишками все оказалось не так просто. Время шло, месяцы складывались в годы, а беременность все не получалась. Сначала пытались сами, потом пошли по врачам.

Обследования, анализы, лечение – то Жанны, то мужа, то обоих вместе. Стимуляции, которые не давали ровно ничего, только подрывали здоровье. Операция, после которой, говорили, дело будет уж точно в шляпе – ага, как бы не так. Наконец, тяжелая артиллерия – ЭКО, шесть или семь попыток, из которых ни одной удачной. Сколько пролито слез, выпито лекарств и израсходовано денег – страшно представить.

Но, видимо, этого было мало. Аист все никак не прилетал.

– Может, есть смысл подумать об усыновлении? – сочувственно спрашивали Жанну близкие подруги.

Жанна искренне пыталась думать в эту сторону, но... как–то горячей уверенности и желания приобрести ребенка таким образом внутри себя не ощутила. Хотелось родить именно своего, свое продолжение, протянуть в будущее ниточку своего рода...

Год шел за годом, а воз оставался и ныне там. В тридцать пять Жанна, прислушавшись к себе, поняла, что уже ни на что не надеется, в тридцать восемь закрыла этот вопрос окончательно и занялась карьерой, о которой все эти годы особо не думала, надеясь вот–вот уйти в декрет.

Вопреки мнению доброжелателей, которые утверждали, что в таком возрасте иметь честолюбивые планы уже поздно, карьера Жанны вдруг поперла в гору. "Детные" коллеги по звонку бежали в садик или домой, отпустить няню, сидели на больничных, отпрашивались на утренники – а Жанна, которую никто дома не ждал, работала с утра до ночи. Начальство, будучи в курсе ее проблем, сделало на нее ставку, зная, что в декрет она не уйдет – назначили сначала начальником отдела, потом филиала, повысили зарплату...

В сорок плюс Жанна поняла – жизнь ее сложилась наилучшим образом. Все, что ей действительно надо, у нее есть, а чего нет – значит, было не надо.

Единственное, что плохо – с мужем как–то отдалились. Каждый живет своей жизнью, у каждого своя работа, своя жизнь. Да что говорить, два десятка лет брака без детей – само по себе уже удивительно. Жанна подозревает, что у мужа давно уже кто–то есть – и это ее, как ни удивительно, ни капли не цепляет. Надо, наверно, разводиться, но он молчит, а Жанне, честно говоря, некогда бегать по конторам. Так и тянется брак – ни шатко ни валко....

А несколько недель назад Жанна почувствовала себя странно. Классика жанра – тошнит, в глазах темнеет, хочется спать и плакать.

Жанна уж думала грешным делом – ранний климакс. С ее бесплодием чего еще ждать.

И в поликлинику особо не спешила – ну а что ей там могут сказать. Она сама уже по вопросам женского здоровья любого гинеколога за пояс заткнет, разобралась во всем досконально. Потом пошла, конечно. И, надо же, получила диагноз – беременность, восемь недель...

Сказать, что Жанна в полном раздрае, ничего не сказать.

За последние годы она уже убедила себя, что дети – это одни проблемы, и хорошо, что у нее их нет. Ни детей, ни проблем.

В младенчестве бессонные ночи и болячки, потом – садики и няньки, позже – двойки и компании. Жанне прекрасно сейчас без детей, у нее громадье планов на ближайшие годы, в которые младенец ну никак не вписывается – карьерных и личных. Брак висит на волоске. Впрочем, вполне возможно, муж и останется, узнав, что будет ребенок. Он тоже его ждал двадцать лет. Тем не менее, надеяться на это сейчас нельзя – надо принимать решение, исходя только из своих обстоятельств.

Беременность возрастная, первая, на фоне целого букета женских проблем – по идее, если принимать решение вынашивать ребенка, надо все силы бросать на это. Ложиться в больницы, обследоваться, наблюдаться и носить себя как хрустальную вазу. Этот образ жизни никак не согласуется с образом жизни бизнесвумен, которая ездит по командировкам, работает ночами, пьет кофе литрами и так далее.

Да еще этот шепоток за спиной – с ума она сошла, зачем ей это надо в таком возрасте...

С другой стороны, после всего того, что было, после двадцати лет планирования, операций, надежд и молитв пойти и тупо сделать аборт – это как–то за гранью добра и зла. ведь всю жизнь хотела....

Родить и нанять няню с первых дней? Жанна всегда с недоумением смотрела на таких мам. Зачем тогда рожать, если ребенок не нужен. Будет расти по чужим рукам, вырастет совершенно чужой человек, с которым ничего общего. Возможно, тот самый озлобленный, запутавшийся подросток, которые Жанну так пугают в чужих семьях. Разгребать проблемы пубертата на шестом десятке лет – это тоже непросто...

Как вам ситуация? Что думаете?