Я, безусловно, видела новости, касающиеся убийства Веры Петхтелевой, 23-летней девушки, погибшей от рук своего бывшего – садиста. Ее несколько часов мучил и убивал бывший возлюбленный, соседи звонили в полицию, но никто так и не приехал. И конечно, рождается много мыслей обо всей этой чудовищной ситуации, которые хочется высказать.Мне уже не один раз писали по этому поводу, но для меня посты, связанные с такими громкими уголовными делами – еще и большая ответственность. Нельзя просто взять и ярко, эмоционально «набросить» на основе первой какой-то картинки. Надо основательно изучить все, что есть в доступе. Потому что часто за первым впечатлением прячутся вторые и третьи планы, детали и нюансы.
Конечно, сразу появляется соблазн списать все случившееся на какого-то одного человека-стрелочника. Например, на старшего смены, который проигнорировал вызов. Представляется картинка – один какой-то нехороший человек сидит в кабинете, ноги на стол, чаи гоняет и ленится. Ему сигнал идет – девушку убивают. А он давай себе дальше чай пить. И если бы это было так, это бы значило, что мы все в безопасности. Сейчас вот схватить негодяя, судить, настучать по шапке, да и дело с концом.
Но я посмотрела записи с камер, на которых можно увидеть все происходящее в тот окаянный день. И из них становится понятно, что старший смены пытается найти экипаж и подкрепление. Но ему везде отказывают. У одних нет бензина, у других – машин, ДПС-ники не хотят подниматься в квартиру, потому, что это не их зона ответственности… Похоже на лучший сценарий для фильма ужасов – правоохранительная система, которая не работает. Не один майор это сделал. Увы, не один…
Еще раз донесу свою мысль, чтобы не было разночтений. Я никого не оправдываю. Но не один этот злосчастный майор Балашов не среагировал. Вся система не завертела шестеренками на этот вызов. Как будто он в очень низком приоритете, как знаете, в скорой есть нормативы, сколько можно ехать по какому вызову. И условно есть срочные сигналы для реагирования (например, падение с высоты, авария) и менее срочные (у бабушки давление, где-то избивают женщину). Как будто это, как говаривал Карлсон, дело-то житейское.
Из-за публичности процесса и резонанса в соцсетях правда, связанная с тем, как относятся к таким вызовам, просто стала видна всем, как видны по весне наложенные за зиму кучки.
И благоухает она также. Увы, но толерантность к таким вещам в обществе в целом и в системе правоохранительных органов в частности, очень высока. Председатель профсоюза правоохранительных органов, общественный эксперт ГУВД Москвы Алексей Лобарев в эфире радиостанции «Говорит Москва», например, высказался так. «…При выборе приоритетов дежурный смотрит, и, конечно, грабёж, драка, разбой, а семейный конфликт, как правило, заканчивается ничем».
Честно, мне пока не очень понятно, связана эта толерантность с гендерным признаком, или нет. Понятное дело, что нельзя выключить отдельно насилие над женщинами, а насилие над мужчинами оставить как есть, например. Все взаимосвязано – где-то старослужащие мучают духов, где-то в колонии применяют пытки к заключенным, где-то мать избивает сына, сын – душит котят, где-то бывший мстит за расставание, и каждое звено этой цепочки как бы питает и усиливает друг друга. Или мы живем в цивилизованном обществе, или в аду, нельзя сделать для кого-то исключение.
С другой стороны, есть некая «традиция». Есть бытовой образ, извините, женщины-терпилы, которая потом сама же и отмажет своего палача, сама и заберет заявление. Есть стереотип, что это - то дело, с которым посторонним, включая полицию, не стоит особо и связываться. Преступник, кстати, за несколько часов до трагедии рассказывал о своем зловещем плане брату. Тот не поставил в известность полицию, решил остановить родственника сам, решил, что дело частное. Но не успел.
Увы, я не знаю, как по хлопку изменить эту систему, и что я могу сделать, чтобы разорвать эту порочную цепь. Не знаю даже, как именно должен быть наказан майор – это дело суда. Я могу лишь предупредить. Хотя полиция, добрые люди и благотворительные организации по поддержке женщин у нас и существуют, но как мы видим, всегда что-то может пойти не так.
Убийца Веры еще очень молод, сейчас ему 23. Если он пойдет по статье за убийство (а не за убийство с особой жестокостью), то сколько он получит? Лет десять? Плюс год под следствием, минус УДО … На свободу выйдет еще полный сил тридцатилетний мужчина. Вернее, то, что так называется. Чем это грозит – догадайтесь сами.
Сложная сегодня тема, тема веры. Веры в полицию, в правосудие, в справедливость, в конце концов. И ответов готовых нет у меня для вас, хоть расшибись. Только один совет.
Если у вас есть хоть грамм сомнений в плане того, может ли ваш возлюбленный применить к вам насилие, или если вам известно, что он уже применял насилие, если в его судьбе есть неожиданные темные пятна и слепые зоны, которые нельзя проверить, лучше не надейтесь на то, что вас, если что, спасут. В таких ситуациях, как оказалось, то бензина нет, то совести.
Уходите сейчас.
Свежие комментарии