– …А больше всего меня, знаешь, бесит, когда люди, которые абсолютно не в курсе, начинают говорить про моего отчима – мол, Николай Петрович Таню вырастил, как свою! – рассказывает тридцатипятилетняя Татьяна. – Никогда, дескать, разницы не делал между ней и родной дочерью. Воспитывал, заботился, содержал… И мать сидит, кивает. Да, говорит, Тане обижаться не на что, Коля ей заменил отца!

 

– Подожди, но это разве не так было? Ты же сама говоришь – в детстве он тебя не обижал. Да и денег не жалел, судя по всему! Мать не работала, отец твой родной ни копейки не присылал. При этом ты была обута, одета, даже с мобильным телефоном и собственным ноутом, что по тем временам было очень неплохо. На море, говоришь, тебя возили, за границу – на его деньги, между прочим…

– Не обижал, да! – вздыхает Татьяна. – Но и не любил. Никаких разговоров со мной никогда не вел. Даже про оценки, и то не спрашивал! Ему было все равно, в общем-то. Сейчас вот вспоминаю, кажется, ко мне он впрямую никогда и не обращался. Все только через мать – скажи, мол, Тане, чтоб сделала то и это… А потом родилась Яночка, его свет в окошке. И все! Я вообще перестала существовать для родителей, причем, для обоих!

…Родной отец Татьяны ушел из семьи, когда девочке было лет пять, оставив бывшую жену и ребенка в страшной нищете. Начинались девяностые, и большинство знакомых, даже в полных семьях, жили невесело. Татьянина мать с дочкой на руках буквально выживали, пока не встретила этого самого Николая Петровича. Для нее тогда это было как в лотерею выиграть. Бизнесмен, с деньгами, с иномаркой, с недавно купленной хорошей квартирой стал для женщины с ребенком, без работы, денег и жилья, просто спасением.

– Мать до сих пор дифирамбы ему поет, какой он добрый, щедрый и вообще, просто неописуемый! – говорит Таня. – А я в детстве его боялась ужасно, хотя он пальцем меня не тронул, слова не сказал – все только через мать, говорю же…

Танина мать быстренько родила новому мужу ребенка, и все, по Таниным словам, просто помешались на Яночке. Отец заваливал ее игрушками, одежками, развлечениями, малышка не знала отказа ни в чем. Хотя ведь и у Тани стараниями отчима до восемнадцати лет было много такого, чего не было у некоторых ее ровесников. Хорошая школа, отдельная комната в большой уютной квартире, добротная одежда и обувь в нужном количестве, только начавшие входить в широкий обиход гаджеты, поездки раз в год на отдых…

В семнадцать лет Таня закончила школу и поступила в институт, а в восемнадцать Николай Петрович попросил приемную дочь освободить его квартиру.

– Нет, в никуда не выкинул! – усмехается Татьяна. – Отселил в общежитие и почти до конца института помогал деньгами. На еду и жилье хватало, без излишеств – учитывая то, что одежда у меня была еще со школы. Растолстеть-то, честно говоря, было не с чего! А перед самым дипломом заявил – все, мол, дальше сама. Ты взрослый человек, с образованием, я сделал для тебя все, что мог.

И с двадцати двух лет Татьяна идет по жизни сама.

Снимает с подругами квартиры, работает, жестко экономит и с переменным успехом копит деньги на первоначальный взнос в ипотеку. Честно говоря, копить получается плохо. Помочь Татьяне абсолютно некому. Отчим умыл руки, мать не работает, и своих денег у нее нет. Теоретически, где-то есть родной отец, но искать его сейчас смысла нет никакого, считает Таня. В детстве-то не помог ничем, а сейчас тем более…

– Кого не спрошу из тех подруг, что с квартирами – всем обязательно помогали! – говорит Таня. – Или по наследству жилье досталось, или у мужа квартира была, или мать с отцом дали на первоначальный взнос две трети стоимости однушки. С нуля никто не начинал, как я! А кто начинал, те все до сих пор по съемным…

При этом младшая сестра, двадцатисемилетняя Яна, по сравнению с Таней просто в шоколаде, благо, дела у Николая Петровича в бизнесе до сих пор идут очень неплохо.

– Отец обеспечил ей все! – говорит Таня. – На поступление, в восемнадцать внедорожник подарил, через пару лет – квартиру с полной обстановкой. Образование оплатил, какое она пальчиком указала, естественно, потом на работу устроил. Насчет жениха – не знаю, врать не буду, но мне кажется, и его ей папа подобрал. Сын его хорошего приятеля, вот как так получилось? Загадка… Справили пышную свадьбу на экзотических островах, зять работает у отчима, Яна родила полгода назад, мать там днюет и ночует. В общем, идиллия! У всех, кроме меня! У меня очередная работа, кажется, накрывается медным тазом, в августе заплатили с трудом только за половину мая, и что дальше будет, неизвестно…

Несколько раз Таня обращалась за помощью к отчиму – не денег просила, а помочь трудоустроиться нормально. Николай Петрович обещал поспрашивать, поузнавать – но результата до сих пор нет

–Культурно послал, в общем! – объясняет Таня. – Зачем ему мне помогать? Я же не его дочь!

Татьяна обижается на близких, а те только недоуменно пожимают плечами – тебе, мол, обижаться не на что! Отчим тебя вырастил, как свою дочь, не обижал, обеспечивал до восемнадцати лет так, как родному отцу и не снилось. А теперь все в твоих руках. И в том, что в жизни ничего не получается, ты виновата только сама.

А вы согласны, что Тане не на что обижаться в ее ситуации?

Что думаете?